Двадцать лет спустя

Королева еще накануне вечером призвала к себе д'Артаньяна.
- Меня уверяют, - сказала она ему, - что в Париже не совсем спокойно.
Я боюсь за короля; поезжайте вы у правой дверцы моего экипажа.
- Ваше величество можете быть спокойны, - сказал д'Артаньян. - Я от-
вечаю за короля.
И, поклонившись королеве, он вышел. Дорогой он встретил Бернуина, ко-
торый сообщил ему, что кардинал хочет его видеть по важному делу.
Он тотчас отправился к кардиналу.
- Говорят, - сказал ему тот, - что в Париже возмущение. Я буду по ле-
вую руку от короля, и так как опасность всех больше угрожает мне, то вы
держитесь возле левой дверцы.
- Ваше преосвященство можете быть спокойны, - сказал д'Артаньян. - Не
тронут ни одного волоса на вашей голове.
"Черт возьми, - подумал он, уходя, - как теперь выйти из положения?
Не могу же я, в самом деле, быть в одно время по правую и по левую сто-
рону кареты. Вот что: я стану охранять короля, а Портосу предоставлю ох-
рану кардинала".
Такое решение удовлетворило всех, что не часто случается. Королева
вполне доверяла мужеству д'Артаньян, которое она хорошо знала, а карди-
нал - силе Портоса, которую он испытал на самом себе.
Процессия тронулась в Париж в заранее установленном порядке. Гито и
Коменж ехали впереди во главе гвардии; далее следовал королевский эки-
паж, по правую сторону которого ехал верхом д'Артаньян, по левую Портос,
а сзади мушкетеры - старые друзья д'Артаньяна, который был двадцать два
года их товарищем, двадцать - лейтенантом и стал их капитаном со вчераш-
него дня.
Когда кортеж приблизился к заставе, он был встречен восторженными
возгласами: "Да здравствует король!", "Да здравствует королева!".
Кое-кто крикнул: "Да здравствует Мазарини!", но крик этот тотчас же заг-
лох.
Процессия направилась к собору Богоматери, где должна была быть отс-
лужена месса.
Все население Парижа высыпало на улицу. Швейцарцы были расставлены по
всему пути от Сен-Жермена до Парижа. Но путь был длинный, швейцарцы сто-
яли шагах в шести - восьми друг от друга, так что представляли весьма
недостаточную защиту, и цепь нередко разрывалась от напора толпы, после
чего сомкнуться ей было по так-то легко.
Каждый раз как толпа прорывалась сквозь цепь, с самыми добрыми
чувствами, из желания взглянуть поближе на короля и королеву, которых
парижане не видали целый год, Анна Австрийская с тревогой поглядывала на
д'Артаньяна, по тот успокаивал ее улыбкой.
Мазарини, израсходовавший тысячу луидоров на то, чтобы парод кричал:
"Да здравствует Мазарини!", и слышавший этих возгласов не больше чем на
двадцать пистолей, тоже с тревогой поглядывал на Портоса, но его ги-
гантский телохранитель отвечал ему великолепным басом: "Будьте спокойны,
монсеньер", и Мазарини в конце концов успокоился.
У Пале-Рояля толпа стала еще гуще.

Источник:

Страницы: (538) : << ... 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 ... >>

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Изломанная линия горизонта казалась процарапанной по краю жемчужного неба. Каждая деталь рельефа отчетливо видна. А на высоте примерно одной трети расстояния до зенита небо мягко светилось огромными изогнутыми лентами. – Вот так, мистер Джонс, выглядит корона, – сказал Майндс. Даже глубочайшее изумление, которое овладело Бигменом, не смогло подавить сложного комплекса чувств, связанных с представлениями о приличиях. – Зовите меня, пожалуйста, Бигменом! – сердито бросил он и лишь затем воскликнул: – Солнечная корона, да? Ого! Ничего себе! Не предполагал я, что эта штука окажется такой здоровенной! – Миллион миль в диаметре, даже чуть больше. И учтите, что мы в данный момент находимся на Меркурии, ближайшей к Солнцу планете, всего в 30 миллионах миль от светила. Вы, кажется, с Марса, если не ошибаюсь? – Да, я родился и вырос там, – последовал полный и гордый ответ. – Так вот, если бы вы сейчас посмотрели на Солнце, оно оказалось бы в 36 раз больше и ярче, чем то, которое освещало ваше детство. Настолько же, естественно, ярче и крупнее выглядит отсюда корона. Лакки кивнул и подумал о том, что применительно к Земле 36 меняется на 9, а корону оттуда увидишь только при полном затмении… Ну что ж, Майндс, кажется, не обманул их. Обещанные достопримечательности существовали на самом деле, и еще какие… Лакки мысленно заполнил корону спрятавшимся за горизонтом Солнцем, и от этого воображаемого зрелища перехватило дыхание. Майндс между тем продолжал говорить: – Они называют этот свет Белым Духом Солнца! – Белый Дух? – удивился Лакки. – Звучит неплохо! Даже, я бы сказал, красиво! – Красиво?! – взвился вдруг Майндс. – Не сказал бы! На этой планете только и знают, что болтать о духах! Веселенькое местечко, нечего сказать! Все наперекосяк! И шахты рушатся, и… – Туг его голос, не выдержав возмущения, прервался. С чего это мы так раскипятились? – подумал Лакки, после чего вслух спросил: – Майндс, мы могли бы узреть сей феномен? Я имею в виду Белого Духа. – Да, конечно, тут неподалеку… Особенно, если принять во внимание меркурианскую гравитацию. Кстати, советую вам глядеть под ноги. Тропинок тут нет, а свет короны весьма коварен. Так что давайте ка лучше включим фонари...